Как в Беларуси отбывают наказание пожизненные заключенные
Убийцы и насильники. Споры о том, как наказывать таких людей, идут бесконечно. "Стреляли бы своими руками!" или "Пусть сидят до конца жизни и мучаются!" - и то и другое можно услышать одинаково часто.
Европа требует от Беларуси отмены смертной казни. Если это произойдет, то за тяжкие преступления максимальным наказанием будет пожизненное заключение. Чего больше боятся люди, убившие других: быть самим расстрелянными или получить пожизненный срок? Это мы пытались понять, поехав в исправительную колонию №13 в городе Глубоком Витебской области.
На территории колонии есть корпус, где и содержат приговоренных к пожизненному заключению. Сюда привозят только тех, кто без нарушения режима 10 лет уже отсидел в Жодинской тюрьме. Это называется перевод на улучшенный режим содержания. В глубокской колонии у них больше "свободы": при выходе из камеры, например, не нужно делать "ласточку" (нагнувшись вперед, высоко поднимать руки за спиной).
Свидание с родственниками пожизненным заключенным полагаются два раза в год: общаться можно через стекло два-четыре часа. Из развлечений здесь библиотека - в основном берут детективы. И три раза в день выходят на прогулку: небольшой изолированный дворик огражден сеткой со всех сторон и даже над головой. Так что небо здесь на самом деле в клеточку.
Камеры - в бывших монашеских кельях
Здание колонии построено еще в XVI веке. Это был католический монастырь. Почти за пять веков внешний вид строения, конечно, сильно изменился. Но внутри на первом этаже те же сводчатые потолки и переделанные под камеры монашеские кельи. Сидят "пожизненные" по шестеро или четверо. Возле каждой камеры на стене висят их фотографии и краткое описание, за что получили срок. Все - за убийство, причем с особой жесткостью, некоторые лишили жизни двоих или троих человек. И почти все убивали, будучи пьяными.
Перед тем как разрешить нам зайти в камеру к осужденным, работники колонии спрашивают, не против ли они сфотографироваться. Те соглашаются на фото только со спины.
Двухъярусные кровати, посреди камеры - длинный стол, на нем - коробка с шахматами, есть телевизор (можно смотреть только в разрешенное время) и умывальник. Туалет - в углу, закрыт деревянной перегородкой. Маленькие окошки почти под потолком, зарешечены так, что ничего из происходящего на улице увидеть нельзя. Позируя фотографу, смотрит в потолок 32-летний бывший слесарь. И почти улыбается. 10 лет назад он убил женщину, сначала бил головой о ступеньки, потом кусал и грыз. Рядом с ним стоит человек, убивший своих двух жен. Женился и убивал он ради жилплощади.
Вину признали только 46 процентов "пожизненных"
На столе у психолога лежит заявление осужденного: "Прошу принять по личному вопросу".
- Вчера этот человек уже ко мне приходил. Часто просят принять, чтобы обсудить что-то из ежедневной жизни, бытовые моменты. А кто-то, например, два месяца писем из дома не получает и переживать начинает, - рассказывает психолог Виталий Слизкий, именно он работает с "пожизненными". - А часто я сам вызываю осужденных для тестирования, бесед и определения их эмоционального состояния. Важно знать, что происходит с осужденным, и не просмотреть тот момент, когда у человека отчаянье наступает и кажется, что выхода нет.
- А какой выход может быть у пожизненно осужденных?
- Согласно белорусскому законодательству через 20 лет при наличии определенных условий пожизненное заключение можно заменить до 5 лет лишения свободы. Проще говоря, человек может выйти на свободу через 25 лет. И это главная надежда пожизненно осужденных.
Иногда просто разговор дает возможность осужденным прийти в стабильное состояние. Поход к психологу для них - это еще и способ разнообразить свой режим.
- Когда с психологом общаются, осужденные - в наручниках?
- Нет. Разве это общение было бы?! Задача психолога - помочь раскрыться, понять осужденному самого себя, подсказать правильную модель поведения. А если давить, указывать или что-то выспрашивать, человек не пойдет на контакт и все.
- Про преступления, которые совершили, с вами разговаривают?
- Редко. Они уже более 10 лет с этим живут. Из тех, кто отбывает наказание у нас, вину признали только 46%. Большинство, даже признав вину, все равно находят причину произошедшего в ком-то или чем-то другом, будь то человек или стечение обстоятельств. "Вот не брось меня жена, я бы не напился и не убил!", "Была бы хорошая работа, был бы я занят и туда не пошел"… До совершения тяжких преступлений многие (около 60%) не были судимы ни разу! Это были люди, которые могли расплакаться, услышав гимн или увидев красивый цветок. А потом убивали с особой жестокостью. И у нас они плачут, когда фильм смотрят или песню услышат, которая их особо впечатлит.
В колонии есть две молитвенные комнаты: для католиков и православных. Осужденные к пожизненному заключению ходят туда не очень охотно. Даже крестик не всегда соглашаются надеть, когда священник предлагает. Иногда можно услышать что-то вроде: "Мне уже пощады не будет, зачем верить?"
- Общаясь с этими людьми, вам не страшно, что они могут, пусть и после 25-летнего срока, но оказаться на свободе?
- Моя работа как психолога в том и заключается, чтобы наблюдать, что происходит с человеком во время отбытия наказания, а также сформировать в сознании осужденных реальные представления о том, как правопослушно жить после освобождения. И освобождены они могут быть только в том случае, если нет нарушений режима, человек раскаялся, показал, что готов к правопослушному поведению. Как на извергов и садистов, я на людей, с которыми работаю, смотреть не могу. Ведь тогда никакого эффекта от моей работы просто не будет.
"Пожизненное - страшнее, чем расстрел"
Разговариваю с 55-летним Александром Викторовичем. Он самый старший осужденный к пожизненному заключению в Беларуси. Сидит уже 19 лет. В деле написано, что 1990 году работал в Литве, убил молотком двоих человек, у которых жил, потом пошел к знакомому, поругался из-за денег и тем же молотком попытался убить и его. Но зашли люди, Александр Викторович развернулся и вернулся к тем, убитым. Сел над ними с молотком и стал ждать. Там его и забрали.
- Конечно, я не виновен! - глядя прямо с глаза, говорит Александр Викторович. - Меня просто застали на месте, где было совершено преступление. Свидетелей не было.
- Дома вас кто-то ждет?
- Родители. Они просто героический поступок совершают - верят мне.
- А жена?
- Все вообще-то и началось с развала моей семьи. Был семейный скандал, жене нанес легкие телесные повреждения. А посадили меня почему-то за покушение на убийство. Отсидел три года, вышел по амнистии. Через два года случилась эта история в Литве. С женой никакой связи нет.
- Как вы считаете, смертную казнь нужно отменять?
- Да! Убивать людей, пусть и за совершение преступления, нельзя! Чтобы Беларуси стать на уровень цивилизованных стран, необходимо отменить смертную казнь. Чтобы государство сняло с себя роль палача. Когда меня судили, я просил, чтобы расстреляли. Пожизненное наказание - это страшнее, чем расстрел. Пусть люди знают это и не противятся отмене смертной казни. Если у кого-то, пусть хоть у одного человека будет шанс раскаяться в содеянном, то великое благо будет всем.
Уже выходя из камеры, он оборачивается. Губы дрожат:
- Я вас прошу, передайте через газету моей жене Майе: я ее не переставал любить! Через весь свой срок несу эту любовь.
Только цифры
В Беларуси 139 человек отбывают пожизненное заключение.