Ужас тихий
Попадая в камеру СИЗО или в барак колонии, арестант тоже играет роль, выставляет себя в лучшем виде. Он осторожничает, пытается угодить соседям. Только изображать из себя кого-то можно день, неделю, ну месяц. После все равно вылезет все, что спрятано. Или арестант найдет приятелей, и ему больше не нужно будет притворяться.
Глупо напоминать, что зеки - это не особая порода мужчин. Может, раньше и существовали профессиональные уголовники. Сейчас нет блатоты, которая тусуется по хазам и «малинам», как нет и этих самых хаз и «малин». На любом режиме сидят вчерашние студенты, работяги, чиновники, бизнесмены. Если и бандиты, то они тоже учились в школе и получили приличное воспитание. Потому почти все тянутся к прекрасному. Но понятие о красоте у всех разное.
Далее не обойтись без сравнений с нашими пращурами. Как дикари, так и зеки украшают себя наколками. Вы видели эти татуировки?! Они давно ничего не значат в местах лишения свободы. Хоть весь исколись, авторитет не заработаешь. Наколки наносят потому, что считают это красивым.
Все жили на свободе, все ходили в музеи или хотя бы смотрели телевизор, альбомы с репродукциями. Откуда такой вкус? Эти надписи по-латыни, синие перстни на пальцах, лозунги и слоганы, изображения пауков, соборов, хищников, ножей и змей.
Встречались уникумы, которые засовывали под веко чайную ложку, и им кололи на одном веке «не», на втором - «буди». Когда такой остряк спал, все могли прочитать на закрытых глазах, что его будить не надо.
Из той же серии остроумия надписи на ладони «Дай сдачу». Или на ладони под мизинцем «За вас». Это когда стакан поднимаешь - все видят.
Ногам тоже достается. Чего только на них не колют! На плюсные кости наносят «Они устали». Или на одной ноге вопрос: «А вы куда?». На другой ответ: «А вас е...т?». «Наступи менту на горло, задави его, козла» - это уж как водится.
Каковы изображения, таковы и понятия о гигиене. Как можно сжечь резиновый каблук, развести сажу с мочой, макать в это иголкой и загонять себе под кожу. И все для того, чтобы получить подобный шедевр. У дикарей портачки и то были лучше. По крайней мере, первобытным людям живопись на теле не мешала, в отличие от современных уголовников.
К примеру, получают мужчины небольшой срок, наносят тату на руки, шею и даже лицо. А после освобождения жалуются, что времена нынче паскудные и народ черствый, их на работу никуда не берут. Причем такие зеки, как тянущиеся к красоте, имеют завышенную самооценку и не хотят вкалывать на стройке или баранку крутить. Все желают быть начальниками или престижную должность получить с огромной зарплатой в придачу.
Наскальная живопись
Еще что меня удивляет в неволе, так отсутствие чистых стен. Как наши далекие прародители украшали пещеры наскальными рисунками, так зеки украшают свои камеры и бараки. Самый простой способ: сделать из хлеба клейстер, вырезать картинку из газеты или журнала и налепить ее над своим спальным местом. Обычно так лепят фото баб, но почему-то страшных и блеклых.
Это еще не самый запущенный вариант. Особым шиком считается заказать местному художнику эпическое полотно. Его рисуют на белой простыне разноцветными шариковыми ручками. После простыню можно сварить в соляном растворе, и тогда изображение долго не выцветет.
Рисуют какие-то цветы, монстров, обнаженных женщин и купидонов. Не обходится без больших надписей на той же латыни. Типа «Не верь, не бойся, не проси». Или что-то про «омерту» малюют. Как татуировки, так и такие рисунки стоят немалых ценностей. Деньги в неволе запрещены и не всегда котируются. Так что в ходу натуральный обмен - продукты, курево, чай. У кого не хватает натуральных продуктов на украшение простыни, украшают хоть носовой платок. И тоже шариковыми ручками. Такие платки называются марочками, их любовно шлют родным.
Представление о моде у арестантов тоже специфическое. Там, где носят положняк, над робой и головным убором просто извращаются. Из нормального клифта, прикрывающего зад и перед, шьют куцую куртенку до пупа. На нее лепят бирку. Не из ткани, как велит закон, а из кожи или пластмассы. На бирке золотой или серебряной краской рисуют вензеля и завитушки. Среди них умещают свою фамилию и номер отряда. Изготовлением таких бирок занимаются специальные мастера. Их работа тоже дорого стоит. В итоге на куцую куртенку лепят переливающуюся брошь, из кепки мастерят турецкую феску с коротким или длинным козырьком. Вернее, очень коротким (два сантиметра) или очень длинным (как у двух бейсболок). Кто не может себе такое позволить и бедствует, носят на башке не поймешь что - какие-то ошметки. Ботинки или сапоги из кирзы парят утюгом с ваксой. Чаще всего ушивают их и набивают каблуки.
Но на этом костюм не закончен. Настоящий модник не может обойтись без аксессуаров. Они иногда стоят больше, чем весь остальной прикид. Для начала художнику отдают часы. Он снимет стекло и рисует на циферблате пальму или еще чего. На худой конец напишет, что это «роллекс» или «омега».
Дальше нужно заказать четки. Вот где самые траты! Мастер-сувенирщик добывает с воли бильярдный шар, режет кость на заготовки и ваяет из них кривенькие черепа. Это высший шик! Попроще, но тоже круто, когда из прозрачного оргстекла вытачивают мак и засыпают внутрь типа черные маковки. Все это венчает четки, на зависть блатных и приблатненных.
Как это будет по-русски?
Как у моделей на подиуме, у зоновского мачо должна быть неповторимая походка и выражение лица. Это трудно выразить - морда а-ля крутой мэн из голливудского боевика, руки растопырены в стороны, типа под мышками огромные мышцы мешают, и сам переваливается, как атлет, всеми своими пятьюдесятью килограммами. Аж смотреть жутко, как крутой о себе думает. При этом модник крутит четки со скоростью пропеллера, а при разговоре жестикулирует, словно паралитик-сурдопереводчик.
Сюда же прилагается речь. Ни один филолог не узнает в ней великий и могучий русский язык. Маты еще можно идентифицировать. Но чего стоит настоящий жаргон. Мне до сих пор непонятно, зачем каждое нормальное слово заменять извращенным аналогом на фене. Ну почему нельзя сказать, что пищу ты принимаешь ложкой из тарелки или миски? Нет, обязательно нужно гыркать, что ты «закидываешься хавчиком веслом из шлемки». При этом в такое предложение вставляют много нецензурных выражений и слов-паразитов - типа, короче, слушай сюда, в натуре, бля буду.
От наших далеких предков зеки переняли еще один обычай - пить чифир. Вернее не сам чифир, а то, как его пьют. В кружок собираются близкие по масти мужчины и гоняют крухан по кругу. У всех гнилые зубы, черно-коричневого колера. Это тоже дополнение местных модников. Плюс кожа на указательном пальце правой руки насквозь пропитана никотином. Он никогда не отмоется потому, что курево - дефицит, и хабарики смолят до самого конца, обжигая пальцы.
Как следствие такого образа жизни - прогрессирующий атавизм. О нем говорит постепенный отказ от пользования мебелью. Арестанты перестают присаживаться на стулья или скамейки. Они проводят беседы на корточках, раскорячиваясь друг против друга. Могут сидеть так часами, покуривая и сплевывая - если находятся на улице. Так же и чифир пьют.
Такие продвинутые зеки не признают электрические кипятильники, плиты или газ. Настоящий чифир кипятят только на открытом огне. Разводят его даже в тесных и душных камерах, для чего рвут одежду, одеяла, простыни. Видно, все это зекам не нужно.
Гробик для родных и близких
Каждый такой заключенный мечтает подарить родным на свидании или вынести при освобождении изделия местных умельцев. Прежде всего шкатулки - небольшие гробики с геометрическим выдавливанием на крышке и боках. Это выдавливание еще почему-то именуют резьбой по дереву.
На втором месте по популярности стоят так называемые кухонные наборы - обожженная доска с выдавливанием или рисунком. На доску вешаются разделочные доски или лопатки для блинов. Все это затейливо украшено и напоминает изделия пятиклассников на уроке труда. Только, опять же, по зоновским меркам дорого стоит. Такие наборы заказывают для жен и на освобождение для подарков.
Если мы говорим о прекрасном, то нельзя не упомянуть поэзию и музыку. Многие зеки пишут стихи. Их они любят читать окружающим.
Теперь про музыкальные пристрастия. Для меня зона ужасна, если в ней разрешены магнитофоны. Они орут очень громко и очень заунывно. Часто завывают новые цыгане. Как и все новые, они не умеют делать то, за что взялись. Рифмы в этих песнях вообще нет, разве что «ты - цветы». Пытался вслушиваться, но смысла не нашел. То же самое можно сказать и про других исполнителей. Что-то блеют, или визжат, как кишки в блокаду. Увидел по телевизору их прикид и внешность - модные зеки красавцами показались.
Не могу не сказать про отношения внутри коллектива. Дикари, как известно, кушали себе подобных. Арестанты тоже этим занимаются. В прямом смысле - жрут человечину в побегах. В переносном - съедают соседей интригами и разделяясь по мастям. Странно лишь одно: наши пращуры так вели себя, чтобы выжить. Они существовали в гармонии с собой и с природой, так как были частью ее. Что же заставляет арестованных и осужденных уподобляться неандертальцам - загадка для ученых. Ну, и для меня, конечно, тоже.
Андрей Бутырин
По материалам газеты
"За решеткой" (№7 2010 г.)
"За решеткой" (№7 2010 г.)